Сказал себе я – брось писать! Но руки сам просятся…
В.Высоцкий
Недавно прочитал в дневнике у N. о том, что как только технические возможности позволили практически любому автору напрямую обратиться к аудитории, то сразу же выяснилось, что большинству из них нечего сказать читателю. N. удивлял тот факт, что технологическая революция не повлекла за собой культурной. На самом же деле это наблюдение лишний раз подтверждает Закон Старджона, сформулированный первоначально для научной фантастики и позже обобщенный на литературу вообще и мироустройство в целом. Звучит он следующим образом – 90% всего – говно. Таким образом, технологическая революция лишь сняла своеобразный фильтр, в результате мы получили действительно полный набор данных, даже их переизбыток. В этом огромном массиве информации наверняка содержаться жемчужины незамеченные ранее, но теперь всю эту информацию нужно обрабатывать самому. Что быстро надоедает; чем больше «говна» приходится перелопатить и чем дольше это делаешь, тем больше сомневаешься в существовании жемчужин.
Однако есть ряд людей которые, считая себя, вероятно ловцами жемчуга, добровольно погружаются в пучину любительской литературы. Их называют критиками и любят все кроме авторов, которых они критикуют. Причем эти критики такие же любители, как и авторы которых они критикуют. Задача профессионального литературного критика, написать такую рецензию на произведение, что бы читатель сразу понял – а стоит ли открывать саму книгу? В магазине выбор книги сводится, как правило, к тактильно-визуальному. Т.е. издание должно быть приятно на ощупь и радовать глаз полиграфией. На задней обложке должна присутствовать краткая биография автора и Рецензия. Критик-любитель же мало чем отличается от писателя-любителя, но вероятно более труслив, писать от своего имени ему страшно – вот он и критикует других, порой приписывая тому кого он критикует собственные мысли.
Но мы не падем так низко и будем последовательны – рецензент, всегда хочет что бы его слово было весомо, что бы читатель ждал его милостивого соизволения, и соответственно что бы его рецензию прочитало как можно больше людей. А раз данный конкретный отзыв помещен на обложку книги значит, можно быть уверенным, что именно его автор приблизился к идеалу.
Как якобы сказал Геббельс тот, кто критикует должен быть готов немедленно занять место того, кого он критикует. В данном случае – Автора. Поэтому сев за эту рецензию я постарался приблизиться к тому самому «идеалу с задней обложки» - краткой броской фразе, которая призвана обратить на себя внимание и выделить книгу среди сотен других.
Почему человек «берется за перо»? Потому что хочет славы и почета? Потому что его литературный гений берет над ним верх или потому что с высоты своего жизненного опыта ему есть, что сказать людям? И поэтому тоже, но такие авторы достаточно быстро добиваются признания и крепенькие тома Собраний Сочинений (дополненных и исправленных) уверенно занимают свое место на книжных полках. Но почему все больше людей активно давят клавиши на клавиатурах своих компьютеров, ведут информационные колонки, пишут статьи и различные руководства? Говорят панк-рок это тот стиль музыки, когда желание играть довлеет над умением. Над героем «Бездействия Системы» довлеет желание писать. На самом деле желание писать довлеет над самим С., рассказ очевидно во много автобиографичный и молодой писатель-любитель Леня Баренцов есть никто иной, как С. Писатель-любитель – нонсенс! И дело во все не в том, что Леня не зарабатывает литературным трудом на жизнь или его рассказы плохи и им не хватает мастерского слога (а это действительно так – его герои упорно не хотят «оживать», по причинам о которых ниже). Вопрос, над которым не задумывает Леня и на который так судорожно ищет ответ С. – для чего он пишет?
О чем мечтает каждый «настоящий писатель»? Будь-то журналист бульварной газеты, признанный мастер похабного детектива или интеллигент новой волны, который краем уха слышал о квартирниках и знаменитых «кухнях» и которому никогда не попасть ни туда, ни туда. Все они мечтают о том, что бы написать Роман. Писать его надлежит в тайне и в моменты особого настроения, на протяжении лет минимум 10. Клятвенно заверяя себя, что то что сейчас – это все подготовка, фундамент, разминка перед тем великим Потом. Чего больше всего боится такой писатель?
У А. и Б. читал какие-то обрывочные записи, повесть называлась, кажется «Беспокойство», среди прочего в ней описывалась прибор для абсолютного измерения писательского таланта. Анализируя предоставленный ему текст, прибор выдавал число будущих читателей этого текста. Писатель в повести А. и Б. более всего боялся увидеть не роковую «тройку», а бодренькие крепенькие 40.000, будучи прочитанным его Роман, который бережно хранился черт знает сколько лет в нижнем ящике письменного стола, прочтут сорок тысяч человек, прочтут и забудут уже через пару лет.
Героя С. – Леню Баренцева – такая перспектива совершенно не пугает. Его не волнует тираж или гонорар, его в общем-то даже не волнует мнение других людей о его работе. Он не отсылает своих рассказов в редакции литературных журналов, большую часть своих замыслов он так и не доводит до конца. Он бросается от одной идеи к другой, от юмористической повести к лирическому рассказу. Леня, очевидно, достаточно хорошо образованный и начитанный человек — он стремится подражать то Бернарду Шоу, то Праттчету и По. Но будучи «любителем» он абсолютно не задумывается над характерами своих персонажей, которых он придумывает и уничтожает по случаю без. В строгом смысле слова это вообще не персонажи - это наброски, образы, которые никогда не будут доведены до конца. Никогда нам не прочитать ироничного описания студента Незримого Университета, не увидеть того стильного жеста которым Пассажир
Баренцев пишет о себе и для себя и ему достаточно лишь таких набросков-ориентиров, все остальное: стильный жест и разудалая атмосфера Лаблатории у него в голове. Все персонажи это он сам, а его рассказы — что-то вроде указаний сценаристу, заказ на желаемый сон.
Остановка и пуск сколько-нибудь сложной системы всегда требует больше ресурсов, чем поддержание ее в рабочем состоянии. Поэтому в случае бездействия систему необходимо чем-то занять. Мефистофель в Маленьких Трагедиях заполняет бездействие системы Скукой, как отдохновением души. Проблема же Лени Баренцева не уникальна, однако не лишена своеобразной изящности. С одной стороны базы его образования и эрудиции с лихвой хватает для того, что бы осознать существования Системы и будучи честным с собой понять что не является тем гением, кто через самовыражение достигает и согласия с собой и признания общества. А с другой стороны Леня не может принять мефистофелевский, созерцательный образ жизни — его очаровательную, где-то циничную и чертовски притягательную Скуку. Он честно пытается примерить на себя это образ в «Дне Рождении», но более к нему не возвращается. Ему хочется действовать, он уже не может вернуться в Неведенье, не может не задавать себе вопросов. И он знает, что ответов на эти вопросы скорее всего не будет. Поэтому заполняет Бездействие Системы как может — пишет. Пишет для себя, пишет ради повода обдумывать очередную идею. Пользуясь языком машинного счета: делить на ноль нельзя, это условие выхода из цикла срабатывает всегда, но можно вычислять число е=2, 71.. до n-го знака.
В определенный момент Леня понимает, что Бездействие Системы можно заполнить массой других способов, и если алкоголь и наркотики кажутся ему избитыми, и ведущими к деградации его драгоценной личности, направлениями. То приключения, дети, карьера, командировки, изучение иностранных языков и приемов борьбы нанайских мальчиков позволяют с успехов вычислять число e с любой наперед заданной точностью. А если вдруг «выдается свободная минутка» то всегда можно щедрой рукой набросать отважного Кавалера Ордена Лающей Рыбы, его приключения в Урочище Сладостных Нимф. И Кавалер будет смешон и мудр одновременно и проживет ровно столько, сколько нужно времени что бы напечатать страницу. Подобно герою Джима Кэрри он «говорит ДА» каждой новой возможности, но лишь для того, что бы не допустить Бездействия Системы. Почему он изо всех сил «заглушает внутренний голос»? Боится остаться наедине с самим собой, или боится что и «там» ничего нет?
Кто знает. С. отпустил Лене Буравцову долгую жизнь в 315 страниц. Моя рецензия заняла чуть больше двух. А на задней обложке книги С. «Бездействие Системы», если бы она когда либо была издана, я бы отпечатал слова Мефистофеля:
«Зевай и ты!»
Слева вы видите замок царицы Тамары...а нет, вы видете Башню - Draw Tower. И я считаю что могу не много гордиться этим проектом - да железки были куплены и смонтированы еще до меня Френсисом. Но время шло, а времени заниматься этим проектом у него не было. А ведь проект не берется с потолка - деньги на него дают под конкретный результат, который кстати надо предъявить где-то в ноябре. Поэтому мне пришлось заставить все это работать :)
А тем временем я занимался еще одним проектом - мне он кажется тоже вполне изящным. Это создание волокна - конденсатора. Думаю из фото все станет понятно: зигзаг-структура это поликарбонат, диэлектрик. Слева и справа - полиэфлиновые "обкладки конденсатора". А если сделать много слоев, а в прозрачный диэлектрик посветить лазером? Интересно? Вот и мне тоже :) Особый шарм придает "квадратурность" преформы и следовательно волокна. Нелинейно оптикой как вы понимаете тут и не пахнет...пока.
